07 Янв «Гэйм, сэт, нал» — 2
– Следуйте за мной, – грозно обратился к Кэти низенький парень в белом костюме на выходе с трибуны стадиона «Луиса Амстронга».
«Х-ь-ю-с-т-о-н, у н-а-с п-р-о-б-л-е-м-ы…» – промелькнула тревожная мысль и по спине пробежала крупная дрожь, но нужно было оставаться хладнокровной или хотя бы изображать спокойствие.
Ее подвели к Полу – шефу службы охраны антикоррупционной организации в теннисной сфере. Он жестом указал где встать, чтобы проходящие болельщики не мешали их разговору. Пронизывая её тяжелым взглядом, он спросил:
– Где ты живешь?
Ответ должен был сразу прояснить ситуацию для Пола, чтобы понять, как действовать дальше. Он знал, что эта деятельность, в чём заподозрили Кэти, в большей степени удел «русских», и как только слышал, что задержанный из Восточной Европы, тут же менялся в лице.
– Лос-Анджелес, – нисколько не смущаясь, ответила Кэти. Тем более это было почти правдой, ведь за последний год она провела там больше пяти месяцев и уже почувствовала себя почти американкой.
Пол явно не ожидал услышать город, в котором проживал, однако не успокоился и уточнил вопрос, спросив откуда она родом.
– Украина, – призналась Кэти. Изворачиваться было уже бессмысленно.
«Украина…», – запульсировало в голове у Пола. Это было словно кодовое слово или, скорее, руководство к действию. Он тут же подозвал парней в форме и взмахом руки дал им команду «фас», а сам отошёл в сторону наблюдать за допросом.
Четыре «пса» мгновенно окружили ее, двое из них показали удостоверения и, улыбаясь, представились:
– Мы работаем на ФБР и расследуем международные преступления…
***
Америка – великая страна! Она манит и завораживает на расстоянии, но может растоптать и выплюнуть по приезду. Только добровольно ее все равно никто не покидает. Тебя могут под белы рученьки проводить до трапа самолета и бесплатно отправить на родину, если уличат в малейшем нарушении закона или неточности в твоих ответах. И никого не интересует, что ты в шортах, а у тебя дома еще минусовая температура.
У Кэти была туристическая виза и обратный билет через три месяца. Она думала, что этого достаточно, чтобы окунуться в американскую жизнь и понять, нужно ли ей менять страну обитания или просто оставить ее в приоритете туристического бизнеса, которым она занималась последнее время.
Выбор пал на Лос-Анджелес не случайно. В пригороде жил ее брат с семьей, который уже обжился, прижился и крепко стоял на ногах, организовав свой бизнес. Но брат – это ее тыл, а Кэти хотелось на «передовую» – увидеть Америку без прикрас и поддержки.
Ее трехмесячный бюджет в шесть тысяч долларов позволял, хоть и впритык, но снять жилье, пойти на курсы английского языка и арендовать машину. Через месяц она поняла, что из этого списка надо что-то выбросить, а то не дотянуть без помощи до обратного вылета, и выбросила курсы. Еще через месяц стало очевидно, что и без работы уже не дожить до возвращения домой.
Буквально сразу после посещения мысли о работе у неё в руках оказался контакт какого-то Ивана. Она набрала номер, и абонент тут же ответил, как будто ждал именно ее звонка.
– А ты разбираешься в теннисном счете? – для порядка поинтересовался Иван.
– Конечно, – уверенно ответила Кэти, – я обожаю теннис, играла в него и следила за всеми турнирами.
– Тогда проведем тест, – с места в карьер начал Иван, – заходи по ссылке на ютюб. Когда выиграет Джокович говори плюс, когда Циципас – минус.
Проверка длилась около минуты.
– Достаточно, – остановил Иван.
Это и был своего рода тест на профпригодность.
«Как-то все слишком просто», – подумала Кэти, а Пчелкин продолжал:
– Мы ищем работников на турнир в Индиан-Уэллс, но, если хочешь, можешь начать с Ньюпорт-Бич. Для работы нужен телефон Андроид, если у тебя нет, то это не проблема, тебе передадут его с уже установленной программой и введут в курс дела.
Кэти всегда была неравнодушна к спорту и тем более к теннису. Она следила за турнирами и знала, что в часе езды от Лос-Анджелеса проходит турнир Женской Теннисной Ассоциации (WTA) с призовым фондом в 160 тысяч долларов. Она собиралась его посетить еще до звонка Пчелкину, но теперь ей нужно было встретиться с Антоном и получить какие-то таинственные инструкции.
– А ты вообще понимаешь, в чем заключается работа? – спросил Антон, когда они пересеклись где-то в Лос-Анджелесе.
– Ну-у-у, приблизительно, – неуверенно промямлила Кэти, – что-то связано с букмекерскими ставками на теннис… вроде…
– Ну да, – криво улыбнулся Антон, – ты будешь играть против них, – убежденно произнес он, не догадываясь, что и сам ошибается.
Кэти хлопала глазами, как наивная дурочка, пытаясь скрыть полную некомпетентность. Она кивала в такт каждой законченной фразе, но четкое понимание не приходило. Однако заложенное природой любопытство и интерес ко всему неизвестному манил ее разобраться и в этой туманной теме.
– Нужно нажимать на кнопки громкости телефона незаметно, – начал ликбез Антон, – а то если попадёшь в их поле зрения, они никогда не отстанут и будут выслеживать. Меня, кстати, в прошлом году вычислили в первый же день на Индиан-Уэллс и выгнали с турнира. Там очень большая территория, и нужно бегать с одного стадиона на другой по третьим сетам, и это уже подозрительно. Следят на всех турнирах. Если будешь делать успехи, то тебя возьмут и на US Open, – тараторил Антон.
Из всего вышесказанного до Кэти дошла только последняя фраза: «если будешь делать успехи, то тебя возьмут на US Open». Каких успехов от нее ждали она толком не понимала, но «Ю-Э-С О-У-П-Е-Н» уже пульсировал у нее в мозгу. И в завершение разговора Антон добавил:
– Я в субботу тоже поеду на турнир. Встретимся там.
Кэти была исследователем по своей природе и предпочитала делать свои умозаключения после полного погружения в тему. Просто прочитать инфу в интернете может каждый, ей же любопытно было посмотреть на процесс изнутри. «Эх, что только не придумает человек в погоне за наживой! – размышляла она. – И большой спорт не исключение». Кэти, конечно же, знала про футбольный тотализатор, но теннисные ставки были для нее пока китайской грамотой. А оказалось, что большой теннис – это второй по популярности вид спорта в букмекерских конторах после футбола. Этот вид деятельности называют на английский манер – беттинг (от англ. слова «bet» – ставка).
Кэти увлеклась чтением статей в интернете. Оказалось, что особым интересом пользуются ставки на матчи в прямом эфире. Они намного динамичнее, и смена событий происходит гораздо чаще, подкупая игроков возможностью не ждать окончания игры, а увидеть результат буквально через несколько минут после заключения пари с букмекером. Игорные заведения отличаются широким разнообразием ставок. Можно поставить на фору (то есть искусственное преимущество или допустимое отставание для одного из соперников), тотал (например, количественный показатель сыгранных геймов или сетов), победителя в каждом отдельном сете или гейме, наличие тай-брейка в матче, количество брейк-поинтов, даже можно поставить на победителя одного розыгрыша. Но чтобы уметь прибыльно играть, нужно хорошо разбираться в теннисе, уметь анализировать, следить за игровой формой спортсмена и развить хорошую интуицию.
Прочитав парочку статей, она в очередной раз убедилась, что механизм настолько продуманный и отточенный, что выиграть пари у букмекера гораздо сложнее, чем проиграть. Все построено на азарте людей и желании заполучить быстрые и лёгкие деньги. Правда, самые смышленые придумывают способы, как обойти систему и ухватить свой куш в крупных денежных потоках.
Ньюпорт-Бич. Калифорния
За три дня в Ньюпорт-Бич Кэти успела въехать в тему и на практике опробовать технику незаметной передачи сигнала по телефону. Нужно было в момент окончания розыгрыша нажимать плюс или минус на телефоне кнопкой громкости в пользу конкретного игрока, выигравшего розыгрыш. Понятно, что каждое отдельное действие примитивно, но нужно всё делать правильно – сто раз из ста, тысячу из тысячи. Работа монотонная, а каждая оплошность стоит денег. Поэтому важнейшее ее условие – минимальное количество ошибок, но при этом необходимо опередить судью в фиксации результата на планшете, когда результат идет в эфир. Её вознаграждение зависело от количества игр и допущенных ошибок. Стоимость одной игры на этом турнире – полтиник баксов, если допустить не больше двух ошибок, и тридцать – если больше. В одной игре было сразу пять ошибок, но за три дня она заработала около трёхсот пятидесяти долларов плюс расходы на бензин.
Ключевым моментом на вводном для Кэти турнире стало заочное знакомство с Полом. Начальник службы охраны на турнирах ATP и WTA под эгидой антикоррупционной организации Tennis Integrity Unit обеспечивал честность теннисных соревнований. Антон, прежде чем его опять вывели с территории стадиона, успел показать Кэти полного мужчину невысокого роста в кепке и темных очках. Отныне она знала своего главного «противника» в лицо, а он ее пока нет.
Трехмесячное пребывание в Штатах подходило к концу, а до следующего турнира, на который ее пригласили, был целый месяц. Но ей хотелось продолжения американского кино, и она поменяла билет. Месяц ожидания пролетел быстро: покаталась на горных лыжах в Скво-Велли, навестила друзей в Сан-Франциско, слетала в Солт-Лейк-Сити на чемпионат мира по фристайлу, съездила на крупный форум новых технологий в выставочном центре Сан Диего. И началось…
Индиан-Уэллс. Калифорния
По дороге в Индиан-Уэллс ее сопровождало легкое волнение, как перед ответственным стартом. Кэти понимала грандиозность этого серьезного двухнедельного турнира категории ATP Masters 1000 (мужской) и WTA Premier Mandatory (женский). В кассе она чуть не спалилась ещё при входе на территорию. Иван, которого Кэти отныне называла уважительно «босс», купил билет через свой аккаунт, но письмо с билетом на имейле так и не появилось. Он попросил ее разобраться в кассе, и Кэти, как солдат, кинулась выполнять указание, сливая все имена, явки и пароли, задействованные в покупке билета, но вовремя пришло сообщение от босса:
– Только не упоминай имя на банковской карте, с которой я купил билет. Оно в чёрном списке. Лучше купи новый билет.
«Упс, – дала задний ход Кэти, – нужно срочно ретироваться». Соображаловка включилась в тот момент, когда она уже протягивала кассиру фотографию кредитки Ивана. Сменив кассовое окно, она купила билет и беспрепятственно зашла на территорию внушительного спортивного мероприятия. «Ну здравствуй, Индиан Уэллс!»
О турнире Кэти слышала ещё лет пятнадцать назад; она смотрела все матчи по Евроспорту, но даже не имела представления, где Индиан-Уэллс находится. И вот теперь, она сидела на трибуне в калифорнийской пустыне, в двух с половиной часах езды от Лос-Анджелеса, и внутренняя благость заполняла ее. Она едва верила, что это происходит наяву.
За многомиллионными призовыми съехались все топ игроки мирового рейтинга: Новак Джокович, Роджер Федерер, Рафаэль Надаль, сестры Вильямс и все восходящие звезды тенниса.
Рабочий день начинался в одиннадцать утра. Перед входом на территорию она мысленно надевала волшебную «шапку невидимку», а в голове возникали эпизоды из кинофильма «Поймай меня, если сможешь» с Леонардо Ди Каприо в роли фальшивомонетчика, за которым гонялся следователь, но никак не мог его поймать.
Охрана тщательно проверяла сумки, и все проходили через рамки металлоискателей; на теле не должно ничего звенеть, поэтому рабочая аппаратура проносилась в рюкзаке. Затем Кэти направлялась в уборную, где аккуратно наклеивала на внутреннюю часть правого запястья провода от наушников, прикрыв их рукавом рубашки; маленький пультик с плюс и минус клавишами едва выглядывал из-под рукава. Телефон она крепила к животу; конечно, это было не лучшее решение для женского организма, но на тот момент фантазии хватило только на такой вариант. Каждый раз, крепя гарнитуру и телефон к телу, в ее голове мелькала мысль: «Кэти, что ты делаешь? Абсурд какой-то!» – но эту мысль она гнала прочь, чтобы не мешала готовиться к выполнению, как ей казалось, особой миссии.
Кроме гарнитуры, она частенько вешала на шею большой фотоаппарт Nikon, потому что была уверена, что с такой техникой вряд ли попадет в поле зрение охраны турнира. В промежутках делала множество фотоснимков и видеосюжетов для роликов.
Часто программа на телефоне, передающая сигнал, слетала во время матча, и ей приходилось бегать в уборную в экстренном порядке для её переустановки. Однажды после очередного забега у входа на трибуну Кэти заметила, как волонтёр, регулирующий очередь, пристально смотрит ей в живот. Она опустила глаза, и ее словно пронзило током: под рубашкой горел фонарик, который сам включился от соприкосновения с телом. На солнце Кэти не заметила этот свет, но со стороны он был как морской маяк, от которого нельзя отвести взгляд. Она тут же прикрыла проблемное место кофтой и как ошпаренная полетела устранять почти провальную ситуацию, заклеив фонарик толстым слоем скотча. Когда вернулась на трибуну, ей казалось, что этот стюарт уже всем раструбил про телефон под рубашкой и что сейчас вся охрана турнира слетится к ней, как мухи на мед. Но в этот раз все обошлось.
А на другом конце земного шара сидел за компьютером Даниэль. Он получал сигналы от Кэти в виде сообщения «+» или «–» и мгновенно направлял их на теннисную биржу. В разговоре босс упомянул, что он опытный теннисный трейдер с десятилетним стажем. Ранее он также ездил по турнирам, но затем переключился исключительно на работу за компьютером и хорошо в этом преуспевал. В смс-переписке с Кэти он был немногословен. Она получала сообщение в виде цифры и фамилии одного теннисиста. Цифра означала номер корта, куда нужно переместиться, а фамилия указывала на того, кто будет играть роль плюса, то есть фаворита.
Работа длилась до девяти, а порой и до десяти вечера. Время на перекус в течении дня у Кэти практически не было, и на пятый день соображаловка начала притупляться.
– У меня перерыв – заявила она трейдеру, – и попрошу заметить, это первый обеденный перерыв за пять дней, – рассчитывая на понимание напарника, сказала она.
– Жду команды на продолжение, – сухо ответил Даниэль. Он слегка напоминал ей робота без особых теплых чувств к кому бы то ни было. А ей хотелось немножко похвалы, ведь она старалась, жертвуя своим обеденным правом почти неделю. В хорошем ресторане Кэти заказала самое дорогое рыбное блюдо за счёт компании; она считала, что заслужила вкусно дорого и калорийно поесть.
К вечеру от усталости теннисный мячик расплывался в глазах; к тому же становилось жутко холодно; все доставали пуховки, пледы, одеяла, которыми Кэти не запаслась. Такая там типично-калифорнийская пустынная погода: днем жара, что мозги плавятся, а вечером дрожишь, как осиновый лист. Все мысли были о том, чтобы побыстрее вернуться в гостиницу, согреться под горячим душем и забыться во сне. Каждый день, который досиживала до вечера, она считала большой победой. Но перед сном она находила в себе силы, чтобы опять погрузиться в новую тему. Ее интересовало новое слово, которое она услышала в разговоре с боссом о Даниэле: «Ты работаешь с самым опытным трейдером ставок», – сказал он. И Гугл был, как всегда, в помощь.
Кроме беттинга (ставок) существует еще трейдерство (от слова англ. «trading» – торговля). Торговля осуществляется на бирже ставок.
Биржа – это площадка или платформа, или просто, сайт, на котором встречаются желающие сделать ставку. При этом часть из них ставят «против» наступления некоторого события (допустим, выигрыша игрока № 1 в одном из розыгрышей), это условные букмекеры, а другая часть – ставит «за» (то есть на выигрыш игрока № 1), это условные игроки. Коэффициенты устанавливаются букмекерами и корректируются в зависимости от того, какие суммы игроки готовы поставить на них. Если событие не осуществилось, выигрывает тот, кто поставил «против» или букмекер. В том случае, если событие осуществилось, выигрывает игрок, который поставил «за». На бирже в каждой своей сделке трейдер играет либо на повышение коэффициентов, либо на их понижение. Данные установки не абсолютны и зачастую в ходе одного матча (при торговле в live или в прямом эфире) трейдер многократно может выступать в роли игрока и букмекера одновременно (на биржах аналогом выступают «быки» и «медведи»). То есть, если трейдер ставит как игрок, то его интерес в понижении коэффициента, а если принимает ставку как букмекер, то прибыль – в повышении коэффициента. Других стратегий на биржах не бывает. Тактика торговли определяется следующими моментами: в какой момент времени, на какую сумму в процентах от банка, и в каком качестве трейдер (игрок или букмекер) вступает в торговлю. В результате некоторого количества пари на бирже скапливается определенная сумма. После того, как событие произошло, эта сумма распределяется среди победителей, но биржа предварительно берет оговоренный заранее процент.
По всей видимости, размышляла Кэти, именно таким заумным делом и занимался ее Даниэль. Сигнал от нее приходил на милисекунды раньше смены счета судьей на планшете и объявления результата розыгрыша на бирже и напарник Кэти должен был за это время молниеносно и грамотно распорядиться информацией, то есть сделать ставку. Параллельно, Даниэль, прислушиваясь к голосу судьи на вышке при объявлении результата в конце каждого розыгрыша через интернет-связь с Кэти, умудрялся успевать ставить на брейк-пойты, эйсы (подача на вылет), двойные (ошибка при подаче) игроков, следить за медицинскими тайм-аутами игроков на протяжении всего матча.
А тем временем зарплата у Кэти уже подросла. Стоимость игры повысилась с пятидесяти до семидесяти долларов при двух ошибках, и с тридцати до пятидесяти, если больше двух.
Вскоре пришло сообщение от Ивана:
– Кэти, хочешь полететь на такой же турнир в Майами?
– У меня билет из Лос-Анджелеса домой через неделю, – сообщила она.
– А если подумать?
– Не могу, говорю же, вылет через неделю!
– А если мы оплатим смену билета? – не унимался босс.
– А в чем причина такой настойчивости? – приятно удивилась Кэти.
– Ты у нас в топ-пять среди всех сотрудников и лучшая девушка года…
Майами. Флорида
Кэти, конечно, не удержалась от соблазна еще подзаработать и через неделю уже была на очередном турнире Miami open категории ATP Masters 1000 (мужской) и WTA Premier Mandatory (женский) с призовым фондом почти девять миллионов долларов каждый.
Здесь она впервые узнала о своих конкурентах, которые так же как и она передавали сигналы с матча своим конторам.
– Уходим на другой корт, – обычно приходило ей сообщение с таким содержанием.
– Почему? Тут же интересная игра …
– Здесь конкурент. Мы не успеваем.
– А что это значит? – ей всё было очень любопытно.
– Значит, что нужно нажимать быстрее, – раздражался Даниэль, – идет игра впустую. А каждая ошибка стоит слишком дорого, без шанса отыграться.
– Хорошо, я попробую нажимать быстрее. Только предупреждайте о его присутствии.
Ее конкурентами были русские и итальянцы. Так ей сказал босс. Хотя ранее в этой игре участвовали американцы, австралийцы, швейцарцы, британцы, эстонцы и другие, но они не выдержали конкуренции и охоты, и отвалились. Пересекалась Кэти с ними не часто, в основном в заключительной стадии, когда для игр оставалось два-три стадиона. Если конкурент среднего уровня, то при пятидесяти процентах опережений был смысл оставаться на игре. Но на финальной стадии игры были только на центральном корте, на котором обязательно присутствовал супербыстрый профессионал-итальянец и ловить всем было абсолютно нечего. Поэтому работа на подобных турнирах у Кэти заканчивалась до полуфиналов.
Вообще на турнирах высокой категории присутствовало по двадцать-тридцать конкурентов, а не парочку, как она думала. Просто ее скорость нажатия кнопок опережала практически всех, кроме одного.
В школьные годы она занималась многими видами спорта, но профильным остались горные лыжи. На тренингах у известного тренера-психолога она отрабатывала импульсную технику в физических упражнениях на высоких скоростях. Спустя полгода интенсивных тренировок в зале, она заметила, как скорость по слаломной трассе значительно выросла; мозг обрабатывал внешнюю поступающую информацию намного быстрее; мелькание ворот замедлилось, что давало запас времени на принятие дальнейших решений по трассе. Она до сих пор ловила неожиданно падающие предметы налету, потому что видела их падение как в замедленном кадре. С тех пор Кэти поняла, что мозг выдающихся спортсменов работает на запредельных скоростях и частотах, а она лишь немного расширила его грани.
Очевидно, что тренировки не пропали даром; трейдер всегда сообщал о присутствии конкурентов, чтобы при возможности она могла перейти на повышенную скорость работы мозга. Иногда она ловила себя на мысли, что нажатия происходили будто на автомате без лишних мыслительных процессов. Автоматизм включался, когда нужно было обогнать средне быстрых конкурентов. Но ей хотелось большего: победы над непобедимым.
Miami open показался Кэти большим праздником с теннисной тематикой. Там было много развлекательных мест, баров, ресторанов и даже картинная галерея современного искусства. Вечерами можно было классно провести время в открытых барах и послушать приятную музыку. Она же на эти развлечения смотрела через призму своей работы. Ее главным развлечением был полноценный сон.
***
После переноса вылета в Украину на середину апреля, Кэти прокатилась еще по двум турнирам в Чарлстоне, Южная Каролина и Хьюстоне, штат Техас. Турниры прошли без особых потрясений для нее и окружающих. Единственное, что ее поразило в организации соревнований в Хьюстоне – отсутствие билетов в свободной продаже. Их выкупили ещё до начала турнира, а оставшиеся распространили среди членов теннисного клуба. Удивительным образом Кэти удавалось покупать билеты, которые появлялись будто специально для нее, когда она подходила к кассе. Четыре дня она отработала по полной программе. Иван уже успел дать ей кличку «везучая», потому что сам не ожидал, что она сможет попасть на трибуну.
Из Хьюстона Кэти улетела в Город Ангелов, а оттуда – в Киев. На длинном трансатлантическом рейсе ей снилось как у нее выросли крылья, и в сказочном полете она благодарила жизнь за удивительные хитросплетения судьбы. Когда-то давно она мечтала о работе, связанной со спортом и путешествиями по миру. Казалось, что такой работы не существует. Но сейчас это происходило с ней наяву.
***
Дома Кэти немного затосковала по былым приключениям, но еще и добавились сомнения по поводу правомерности недавних занятий. Она всегда была немного мистиком и считала, что случайностей нет и эта работа, которая доставляла столько удовольствия, не может быть столь противозаконной. «Антона выгнали с турнира, – рассуждала она, – и что? И ничего. По тридцать таких игроков, как она, находятся чуть ли не на каждом серьезном матче. Получается своеобразная игра в «пейнтбол», где главная задача одной стороны выбить из игры противника, а противоположной – продержаться подольше». Может ее мысли были довольно инфантильны, но ей хотелось оправдывать себя и это у нее получалось.
– Какие планы, Кэти? – раздался знакомый голос Ивана Пчелкина в трубке.
– Особо никаких, – с неким ожиданием ответила она.
Она уволилась с работы полгода назад и ощущала себя в свободном плавании. Все обязательства перед кем-либо были упразднены и груз ответственности уже не давил. Хотя, вернувшись домой, ей много чего нужно было сделать, но предложения Пчелкина были в приоритете.
– Тогда Мадрид, Рим, Париж? – без обиняков начал он.
– Могу, – немного посомневавшись, ответила Кэти.
– Только ставки в Европе ниже, чем в Америке. Игра будет стоить шестьдесят долларов.
– Тогда звоните, когда будете готовы платить сто евро за игру, – решила проявить настойчивость Кэти и отключилась.
Начались затяжные переговоры сторон. Продолжение «кино», как она называла свою жизнь последние полгода, находилось под большим вопросом. Спустя две недели стороны нашли компромисс и сошлись на семидесяти пяти евро за игру без нижней границы.
Однако, в жизни все циклично: то ты паришь в небе, то «стремительно падаешь вниз».
Европейское турне.
Мадрид. Испания
Первым пунктом командировки в Европе был Мадрид. Мадрид не заладился, начиная с дня вылета. Он совпал с двадцать девятым лунным днем. А Кэти, как уже упоминалось, была мистиком и уже не раз убеждалась на личном опыте в его неблагоприятности для начала важных путешествий. Все было комом: и дорога, и проживание, и самочувствие. Да, и сам турнир прошёл сложно во всех отношениях. Но все бы ничего, если бы в Мадриде Кэти не «познакомилась» с людьми, наблюдающими в бинокли, причём они нацеливались прямо на нее.
Шёл четвёртый день соревнований. Кэти находилась на центральном корте на четвертьфинальной игре теннисных грандов: швейцарец Роджер Федерер против австрийца Доминика Тима. И вдруг во время розыгрыша ее голову будто повернули вправо, где вдалеке стоял субъект с биноклем и смотрел на нее. Женщина с рабочим инструментом настолько не ожидала прямого взгляда Кэти, что вздрогнула и тут же опустила свой оптический прибор; было очевидно, кем заинтересовалась охрана. «Дело пахнет керосином, – подумала Кэти и размышляла: «Вчера у меня раз десять выскакивала программа в телефоне, и я выходила со стадиона каждую смену на корте. Видимо, засекли», – предположила она и была права как никогда.
К счастью, сразу после этого открытия, поступила команда от ее трейдера Даниэля «сворачивать удочки» и переезжать в Рим. «Здесь сильный конкурент», – коротко сообщил он. Итальяшка, как его окрестил Даниэль, был слишком шустрым и ловким благодаря многолетнему опыту. Он был Кэти не по зубам. Только в одном случае можно было бороться с ним: если его трейдер за компьютером был слабее, чем ее Даниэль. Кэти очень хотелось опередить своего конкурента-коллегу, но так и не удалось ни на одном из турниров, где они пересекались.
Рим. Италия
Территория римского турнира произвела на нее колоссальное впечатление. Повсюду стояли статуи известных деятелей античных времен, и это переносило в древнеримскую атмосферу. Но итальянцы далеко не самые лучшие организаторы крупных мероприятий. Даже осуществить порядок в билетной кассе, было для них неисполнимой задачей. Недовольная толпа из более чем двух сотен человек в давке пыталась разобраться кто за кем занимал очередь. После цивилизованной Америки к «дикой» Старой Европе Кэти оказалась морально не готова. К тому же, в ее работе крайне важным было наличие комфортных уборных комнат на территории, где нужно было подготовиться к играм. Ни о комфорте, ни о достаточном их количестве говорить не приходилось. На улицах выстраивались огромные очереди, и, казалось бы, обычный поход забирал драгоценное рабочее время.
Лавочки для зрителей на трибунах были крайне неудобными как для пятой точки, так и для спины. Хотя сидячие места — это привилегия везунчиков, пришедших еще до начала матча. Для нее большой удачей было протиснуться в первый ряд стоячих мест. Порой ей приходилось стоять на носочках, выглядывая из-за чьей-то широкой спины. И даже в таких условиях она умудрялась работать, практически не ошибаясь. Однако, нутром она ощущала, что за ней пристально наблюдают. Но судьба продолжала ее вести к новым приключениям.
Лион. Франция
В Лионе впервые «запахло жаренным». Худенькая высокая блондиночка в белом сарафанчике, присевшая неподалеку от Кэти, оказалась «охотницей за головами» или «акулой», как ее окрестила Кэти, из числа работников с биноклем. Новая техника передачи сигнала – прикрывать рабочую руку сумкой и легкой курточкой, наброшенной на руку, вызывало подозрение у таких «хищниц». Кэти нутром чуяла опасность, исходящую от этой дамочки. На одном из матчей «охотница» с огромным чёрным охранником села практически, за ней. Сердце Кэти ушло в пятки и билось настолько сильно, что она находилась в предобморочном состоянии. Через два гейма охранник вышел, видимо, подумав, что «охотница» ошиблась и выгонять никого не надо. Работать в таких условиях было невозможно, ведь дама осталась сидеть до конца матча, наблюдая за каждым вдохом и выдохом своей жертвы.
Женева. Швейцария
Аналогичная ситуация получилась и в Женеве, куда ее перебросили на два дня из-за навязчивой блондинки. Не прошло и десяти минут с начала матча, как ее взгляд упал на знакомый силуэт женщины. Она напомнила мадридскую брюнетку с биноклем, в поле зрения которой попала еще в Испании. Одним зорким глазом Кэти следила за розыгрышами матча, а другим – за дамой. Долго ждать не пришлось. Смотрители обладали чутким нюхом обученного пса. Взгляд дамочки с биноклем тоже упал на знакомую фигуру, и она несколько нервозно уставилась на «объект» в двуглазый прибор. Такие моменты были новыми в практике Кэти, она нервничала как никогда. Появились лишние ошибки. С тех пор ее чувство опасности начало обостряться, а мозг фокусировался не только на корте и розыгрышах, но и на биноклях в зонах слежений.
Своими чувствами и наблюдениями она делилась с Иваном и Даниэлем, но они в один голос убеждали, что это ее фантазии и страхи, что все хорошо, но тем не менее берегли ее, чтобы все-таки дотянуть до финального турнира на грунте в Париже.
Роланд Гаррос. Париж
В Париж — на самый престижный турнир Большого шлема на грунте Ролан Гаррос, Кэти приехала уже «засветившимся» персонажем. С первого дня на нее была организована настоящая охота. Одеждой «охотники» совершенно не выделялись из толпы зрителей. Но чаще всего у них на поясе был ремень, на котором висела рация и чехол для бинокля, а к уху крепился наушник со спиральным проводом. В руках они держали мобилки и что-то строчили в сообщениях. Игра их совершенно не интересовала, лишь изредка поглядывая на корт. Они незаметно появлялись на трибунах и также незаметно исчезали. Кэти предполагала, что изначально они просматривали зрительные места на мониторах компьютеров, и уж потом отправляли свои кадры к подозрительному объекту. Все ее чувства обострялись до невероятности и всех «смотрящих» она чувствовала буквально затылком, угадывая все их движения.
На одном из матчей во второй день она решила не садиться на трибуне, а работать стоя за рекламным плакатом. Ее руки удобно скрывались за вывешенным на уровне ее груди баннером. Одновременно она сканировала пространство вокруг и следила за всеми секьюрити в поле зрения. Официальные охранники на турнире были, мало того, что чернокожие и, как на подбор, крупногабаритные, но и одеты во все черное с тёмными солнцезащитными очками. Они напоминали ей персонажей из фильма «Люди в черном», чем наводили неподдельный страх и ужас.
Неожиданно боковым зрением Кэти увидела как стремительно приближается к ней громадный черный охранник. Мгновение, и он хватает ее за плечо, резко разворачивая к себе лицом. Ее сердце замерло, и страх молнией пронзил от макушки до пят. Но что он мог с ней сделать? Проверить документы, попросить предъявить аппаратуру и, просто, вывести за пределы стадиона.
«Ну вот и все… А я даже не продержалась и двух дней», – подумала с явным разочарованием Кэти.
– Немедленно освободите проход и займите свободные места, – зло произнес охранник и отпустил ее плечо.
Затем он так же свирепо разогнал остальных зрителей, которые уселись в неположенном месте перед плакатом. Она была, как выпотрошенная рыба – без чувств, без движения, без жизни. «Это предупреждение», – подумала она и начала вытягивать себя из состояния липкого страха, сковавшего ее. «Хотя с другой стороны, – возникла оптимистичная мысль, – в следующий раз, когда меня поймают по-настоящему, я уже буду морально готова и не упаду в обморок».
На следующий день Кэти работала на трибуне этого же стадиона. Она сидела почти на самом верху и хорошо просматривала всю территорию. Входы на него размещались по кругу ниже. Войти и выйти можно было только во время перерывов в матче, когда игроки менялись сторонами, чтобы ничем не отвлечь их во время розыгрышей. Это правило распространялось и на охрану.
Вдруг, у входа метрах в пятнадцати от нее она заметила группу из нескольких деловых мужчин и одной дамы с официальными бейджиками на груди. Пока они ожидали перерыв, чтобы подняться на трибуну, один их них очень пристально всматривался в сектор, где сидела Кэти. И как только объявили паузу в ее сторону рванула вся эта группа. Для нее было очевидно, что они бегут не наслаждаться игрой. От волнения ее сердце истерично забилось. Она не стала размышлять, кого они высматривали и действительно ли она объект их внимания, схватила свои шмотки и по-спортивному сбежала с другой стороны сектора. Накануне, в толпе зрителей, она видела направленный на нее объектив фотоаппарата на штативе. Кэти понимала, что отныне имеется ее фото в базе «подозрительных» любителей большого тенниса и, скорее всего, это ее первый и последний турнир Большого шлема.
Трейдер посмеивался над Кэти, думая, что это выдумки и галлюцинации, но, к несчастью, это было наяву.
Первые три дня были для неё, действительно, настоящим испытанием. Она совершенно не понимала во что ввязалась. Только сейчас из-за массовой охоты она начала задумываться над серьезностью этого занятия.
– Иван, – однажды обратилась Кэти к боссу, – ты говорил, что одна ошибка в нажатии стоит триста евро, а сколько стоит один выигрыш при ставке в триста?
– Всегда по-разному, – «съехал» он.
– А если приблизительно? – не унималась она.
– По десять-пятнадцать евро за очко, – пробормотал босс дабы Кэти отвязалась и не заикалась про повышение зарплаты.
Она, конечно же, сомневалась в искренности его ответа. А товарищ Гугл в лице экспертного мнения торговца на бирже ставок сообщал: «Самый прибыльный вид трейдинга на теннисном рынке – торговля в режиме реального времени или в лайве (Live). Нигде больше нельзя настолько быстро и многократно увеличить банк, как здесь, но, так же как нигде больше нельзя так быстро потерять деньги. Для успешной торговли Live на теннисных рынках можно ничего не знать об этом виде спорта, и получать прибыль. Тенниса, как вида спорта, здесь не существует. Любой спортсмен может проиграть любому спортсмену независимо от рейтинга и доматчевых коэффициентов в любой момент любого матча. Знание статистики бесполезно, так как статистика отражает прошлое, а на бирже торговец имеет дело со стремительно меняющимся настоящим. Багаж знаний о теннисе не спасет от убытков. Времени на принятие решения будет очень мало, само решение будет приниматься в состоянии стресса, чаще всего оно будет неправильным. Поэтому только трейдеры со стальными нервами и определенными способностями провидца могут оставаться здесь в плюсе». Для спокойствия Кэти лучше было не знать о реальных суммах.
А охота, тем временем, продолжалась. Буквально на каждом корте ее рассматривали, как под микроскопом, но она умудрялась работать. Для того, чтобы выгнать с турнира, нужны были стопроцентные доказательства того, что она нажимает кнопки. Но каждое ее движение было продуманно и получалось естественным и незаметным. Мускулы лица тоже не выдавали ни малейшего напряжения в момент нажатия; даже, едва стоя на одной ноге в толпе зрителей, она использовала различные техники скрытого нажатия. Но то, что одинокая девушка путешествует с турнира на турнир и ее руки чаще всего скрыты, было основным подозрительным моментом для охотников.
После первых трёх архисложных дней следующие семь прошли, к ее большому удивлению, относительно спокойно и буквально в режиме «невидимки». Казалось, ее на время потеряли. Но на турнирах таких работников, как она, бывает до трех десятков и охране есть на кого отвлекаться.
Больше всего Кэти любила дождливую погоду, когда работа останавливалась, и ее мозг отдыхал от концентрации на корте. Чтобы отвлечься, она частенько бродила по территории и участвовала в разных конкурсах. Она радовалась как ребенок, когда выиграла теннисный мячик и мороженое. А еще она с нетерпением ждала девяти вечера, когда матчи останавливались и переносились на следующее утро из-за сумерек и отсутствия искусственного освещения.
У турнира Ролан Гаррос была особенность. Один человек мог купить билеты на главные стадионы (а их три из двадцати: Филипп Шатерье, Сюзанн Ленглен, Симон Матье) только на четыре дня. Онлайн система отслеживала эти моменты. Пройти по чужому билету было невозможно, потому что на входе сверяли имя на билете и в паспорте, а также фото в паспорте с лицом его владельца. Но с помощью маленькой хитрости при покупке Кэти обходила и это правило. С пятого дня она покупала билеты онлайн на вымышленное имя, а перед игрой делала трансфер на свое (система такое допускает). Она считала, что такое ограничение сделано из маркетинговых соображений, чтобы как можно больше людей посетило турнир и раскошелилось на дорогие сувениры, ценник на которые был явно завышен, а их количество значительно превышало спрос. Она приобрела себе кружку и брелок, а в рабочих целях – веер с символикой турнира, чтобы естественным образом прикрывать нажатие кнопки.
На женском полуфинале после семи относительно спокойных дней Кэти снова попала под обстрел. Два бинокля с двух сторон были направлены на нее; она взяла паузу в работе. Ее буквально трясло. «Наверное в бинокль видно какой у меня тремер», – подумала она. – «Спокойствие, только спокойствие», – занималась она аутотренингом. Поскольку в режиме «пауза» ее обе руки были на виду, «бинокли» опустились и удалились. Кэти считала секунды до конца финальной игры. Наконец заветный матчбол…
«Гейм, сэт, матч…» – раздался голос судьи.
«Фух, это победа, Кэти! Ты справилась! Я горжусь тобой!» – выдохнула она и летящей походкой покинула стадион.
– Как игра? – спросила Кэти Даниэля в смс-ке.
– Такое ощущение, что был какой-то договорняк.
– В смысле? Договорняк между теннисистками? – не поняла она.
– Или… возможно у немки была травма, когда она отдала подачу в начале первого сета, а я этого не заметил…
– О чем это вы, Даниэль? – не въезжала она в размышления трейдера.
– Когда счёт стал 2-0, коэффициент был 1.37. Потом пока она собиралась подавать на третий гейм, коэффициент стал почему-то 1.45 и она начала отдавать свою подачу, хотя до этого легко брала её. А еще на игре был конкурент и он ушел на другой корт перед тем как она начала легко проигрывать…?! Но как он узнал…? – задал риторический вопрос Даниэль в то время как Кэти наматывала на ус услышанное.
Ей было приятно, что Даниэль впервые поделился с ней такими тонкостями, но она все равно ничего не поняла и решила не продолжать задавать глупые вопросы. Хотя в какой-то интернет статье она уже читала про договорные матчи между теннисистами, которые можно отследить по определенным колебаниям коэффициентов ставок. В таких случаях подключается антикоррупционный департамент «Tennis Integrity Unit», цель которого обеспечивать честность тенниса и защищать его от коррупции и связанных со ставками правонарушений. И если вина спортсмена будет доказана в суде, то штраф и пожизненное отстранение от тенниса гарантировано.
– А мы как сыграли? У меня была ошибка в первом сете. Сорри, случайно.
– Да, была. Мы вытянули в ноль благодаря тайбрейку во втором сете. Хорошо, что не в минусе! Ну что? Поздравляю с окончанием первого Большого Шлема! Встречаемся в Лондоне!
Она порхала по Парижу и не верила в то, что у нее получилось невозможное: продержаться целых тринадцать дней! Все трудности остались в прошлом, а воспоминания о них заменялись девизом: «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее».
Уимблдон. Лондон
Будучи привычной к физическим трудностям, Кэти не всегда справлялась с угрызениями совести. После терзаний в Европе, она решила на этом остановиться, но соблазн поехать в страну родоначальницу большого тенниса, взял верх. Тем более ей столько еще предстояло узнать о задворках большого тенниса.
Перед Лондоном ее сразу предупредили, что купить билеты на официальном сайте невозможно (их перепродают гораздо дороже номинала на сайтах перекупщиков) и нужно будет стоять в очереди с ночи. Ей показалось это полнейшим бредом или скорее даже выдумкой, но нет, так оно и было.
Покупка билета в интернете или в кассе по официальной стоимости показалась британцам слишком скучной процедурой, и они решили обыграть это иначе. Задолго до начала турнира организаторы проводили билетную лотерею. Для тех, кто лотерею пропустил или не выиграл, но желал попасть на трибуны основных кортов, британцы придумали знаменитую очередь, отстоять которую считалось очень почётно.
Прилетев в Лондон в конце первой недели турнира, Кэти пришла занимать очередь в семь утра и обезумела от количества людей. Ее номер был в шестой тысяче, а на следующий день в это же время – уже в девятой. Заход на территорию с такими далекими номерами занимал больше четырёх часов и позволял приобрести граунд тикет за 25 фунтов. Он давал доступ на корты с третьего по восемнадцатый, а чтобы попасть на первые два и центральный, надо было прорваться в первые полторы тысячи очередников.
Начало этой очереди формировалось из палаток в парке прямо напротив Уимблдонских кортов на большом травяном поле. Бывалые болельщики приезжали уже подготовленные к этим трудностям со своими «крышами» и спальными принадлежностями. Когда же Кэти начала интересоваться вопросом ночлега в очереди, то организаторы дали палатку, надувной матрас и спальник, оставленные ребятами из очереди для общего пользования. На палатке был приклеен белый скотч с надписью, кого благодарить за нее.
Вечером ставили палатки, а утром их собирали, и тот, кто шел на теннис, сдавал своё добро в камеру хранения, а кто оставался в кемпинге, занимал очередь с самого утра на следующий день. В таком случае гарантированно попадаешь в первые номера очереди, но для этого нужно было целый день тусить на поле возле палатки. Ходить на турнир из этой очереди можно было строго через день.
Получив в одиннадцать утра заветный талончик с номером 145 для игр следующего дня и место под палатку, Кэти отправилась на турнир. А вечером после матчей обнаружила записку: «Проверка вашей палатки в 19-05 выявила, что она была оставлена без присмотра больше, чем на два часа. Срочно подойдите к стюарду».
Выяснилось, что палатку нельзя оставлять без присмотра больше чем на тридцать минут. Проверки проходили с утра до вечера через каждых два часа, а бумажный сувенирный пакет у неё в руках с эмблемой Уимблдона выдавал ее посещение турнира, что противоречило неписаным правилам «Очереди».
Разобравшись во всех нюансах, Кэти начала прибегать к немудреным хитростям, чтобы попасть на главные корты без ночевки на поле. Для получения заветного номерка с вечера, нужно было показать свою палатку, спальник или, как минимум, надувной матрас. Если спальных принадлежностей в руках не было, у смотрителей возникали подозрения, что хитрец пойдёт ночевать домой, взяв номерок. Несколько раз Кэти приходила вечером брать номер и на вопрос, где она будет ночевать, тыкала пальцем в любую сторону с палатками и говорила, что ночует у френда, который уже получил свой номер раньше. Она получала номерок и уходила ночевать в арендованное жилье. Ей, конечно, было стыдно за свои хитрости, к которым она прибегала, но, в целом, не теннис как таковой, а именно сама билетная очередь оставила в ее памяти самые яркие впечатления.
А на турнире Кэти отработала шесть полных дней плюс один выходной. Бинокли в ее сторону появились со второго дня. На небольших стадионах ей легко удавалось высматривать позиции наблюдателей и при необходимости брать рабочие паузы. Даниэль никогда не возмущался, потому что уже понимал, что это не галлюцинации. Они выжидали, когда бинокли «удалялись» и продолжали своё дело. Поскольку на полуфиналы купить билет через очередь было невозможно, ее работа закончилась. Как говорится: «Война – фигня, главное – маневры».
Однако Кэти удалось достать билетик и на полуфинал украинки Элины Свитолиной с румынкой Симоной Халеп, и несмотря на обидное поражение ее землячки в тот день она была самым счастливым зрителем и обладателем билета.
А тем временем её ожидала американская миссия.
Североамериканское турне
Перед Соединенными Штатами у Кэти возникли большие сомнения, стоит ли лететь в североамериканский тур. Она уже устала от переездов, перелетов, теннисных мячей, биноклей. Но ей хотелось «логического финала» там, где все началось. Это что-то вроде: бросить съемки фильма на середине и оставить кино без концовки. Именно этим она и руководствовалась.
Первый турнир был в Вашингтоне, столице великой державы или городе правительственных и государственных зданий, музеев, мемориалов различных войн и памятников президентам страны.
На длительной пересадке в Париже по пути в Вашингтон Ди Си ей приснился сон. В нем босс в тревожном состоянии сообщал, что команда Пола ставит крестники и нолики, ведя какой-то счёт. Тревожно было даже во сне; Кэти понимала, в Америке будет нелегко.
– Цель визита? – обратился к Кэти офицер на паспортном контроле в аэропорту.
– Хочу побывать на US Open, – правдиво и восторженно выпалила она.
– Добро пожаловать в Соединенные Штаты, – с улыбкой поприветствовал он.
Она шла по аэропорту и светилась каким-то внутренним светом: «Ну здравствуй, Америка, это снова я!» Радость наполняла ее так будто она прилетела сюда впервые.
Турнир начинался на следующий день, но команда берегла Кэти и поэтому нашла парня на замену ей. Она очень этому радовалась, но не долго. Его вычислили и выгнали уже на второй день. Как показывала практика, новички расслаблялись после первого дня, ошибочно думая, что за ними никто не наблюдает.
В Вашингтоне у нее был один из самых свободных рабочих графиков за всю ее «карьеру». До обеда она гуляла по жаркому городу, забегая охладиться в музеи, а в самое обеденное пекло каталась с ветерком на электрических самокатах. На работу приходила не раньше четырёх часов вечера, чтобы трибуны немного заполнились. В первый день, когда Кэти прогуливалась по городу перед вечерней работой, раздался звонок от босса. Он был слегка встревожен:
– У нас на турнирах в Европе и в Сан-Хосе выгнали наших людей. Они сказали, что начальник охраны Пол попросил передать шефу, то есть мне, что они знают как «мы» выглядим. Я думаю, он имел в виду то, что мы ходим в рубашках по жаре и прячем на себе наушники с телефоном.
И тут ее озарило:
– Теперь я поняла, к чему мне снился сон будто перед вылетом в Штаты я забываю все рубашки. Нужно поменять гардероб и обновить технику несмотря на то, что у меня аллергия на солнечные лучи. Считать преступниками тех, кто одет в топ с длинным рукавом в жару, смешно. Но раз они подозревают в первую очередь таких, придется приспособиться к новым вводным.
Иван воспрял от ее энтузиазма, и Кэти решила задать волнующий ее вопрос по работе:
– Иван, объясни, почему такая охота на меня идет? То, что мы делаем, противозаконно?!
– Нет закона, который мы нарушаем, но есть локальные правила турнира, которые запрещают кортсайдинг. Это как в казино, где запрещают подсчет карт. Мы играем на бирже и продаем, так сказать, инсайдерскую информацию, которая стала нам известна благодаря человеку, который передает сигнал с корта, то есть тебе. Биржа нам говорит спасибо за предоставленную информацию и берет свою комиссию за это – двадцать процентов. Лет десять назад, когда я ездил по турнирам, то нажимал в открытую. Теннис не был еще настолько коммерческим. Но времена меняются. Затем нашелся кто-то умный и создал монопольную организацию, которая стала торговать быстрым счетом. Получается, монополист продает эту инсайдерскую информацию тысяче пользователям на сайте…
– Зачем? – поинтересовалась Кэти.
– Наверное покупатели используют ее для ставок в букмекерских конторах, хотя я не знаю. Так вот, а если ты или наши конкуренты присутствуют на корте и получают эту информацию бесплатно, то монополист не может продать счет тысяче пользователям. Им это конечно же не нравится, и несколько лет назад компания обратилась к руководству теннисной организации с предложением сделать информацию с корта защищенной, чтобы никто не мог ее брать и передавать. Они хотели сделать сбор и передачу инсайдерской информации нелегальной. Но у них не получилось, потому что такая информация не может быть частной интеллектуальной собственностью. Вот они и придумали платить теннисной организации «Tennis integrity unit» за изгнание таких зрителей. Ежегодно выделяется бюджет в несколько миллионов долларов на команду Пола, а ему нужно отчитываться за бабки, вести статистику, все такое. Когда мы обгоняем официального кортсайдера, они звонят главному с жалобой, – «что за фигня, мы не обгоняем», – а тот отвечает, что немедленно устранит техническую неполадку. Отсюда и охота за вами.
– А что это за биржа?
– Биржа – эта математический инструмент, площадка, где ты делаешь ставки, она ничего не продает. Например, кто-то из конкурентов узнал инсайдерскую информацию о счете или о травме игрока, и тем самым он лидирует перед конкурентами, и поэтому биржа перечисляет ему деньги. Если на обычной бирже торгуют акциями и другими инструментами, то на спортивной бирже – коэффициентами.
– То есть получается мы не имеем дело с букмекерскими конторами?
– Нет, абсолютно. Букмекеры получают прибыль с того, что тот, кто делает ставки, проигрывает, а бирже все равно, она берет свой процент.
– А я раньше думала, что это букмекеры оплачивают охоту.
– Нет, не они, это та контора, которая торгует быстрым счетом. Я думаю, ты преувеличиваешь насчет охоты на тебя, потому что уже давно бы выгнали, если бы заподозрили.
– Ты просто не в моей шкуре…
Отныне Кэти не крепила оборудование на тело; она начала носить топ с короткими рукавами или вообще без рукавов; прикрывала руки и кисти прозрачным серым шарфиком; рюкзак же с телефоном и наушниками лежал на коленях. В нем была удобная молния в той части, где рюкзак прилегал к спине. Оттуда она незаметно доставала кусочек проводка с кнопками громкости «+» и «-», и, прикрывая шарфиком рабочую кисть, нажимала на кнопки. Эти меры предосторожности Кэти делала для того, чтобы скрыть от бинокля напряжение мышц на кисти и движение пальцев в момент быстрого нажатия. Все было бы волшебно, если бы не ее фейс в фотогалерее подозреваемых.
Ранее Кэти подходила к гардеробу очень ответственно. Чтобы не примелькаться одинаковым внешним видом, она меняла его на каждом турнире по несколько раз: от дамочки в платье с элегантной шляпкой до спортсменки в кепке и кроссовках. Но с тех пор, как ее внесли в базу «подозрительных персонажей» на Ролан Гаррос, он перестал иметь значение. Охотники с биноклями обладали таким же чутьем на нее, как и она на них независимо от ее внешнего вида и заполненности трибун.
Кэти сидела на трибуне центрального стадиона. Зрителей было не много. Неожиданно ее голову будто кто-то повернул назад вправо, а глаза направил немного вверх на парня с биноклем. «Опасность. Обнаружен объект с биноклем», – запульсировало в голове. Однако сам объект отвлёкся и не заметил, что он обнаружен. Кэти тут же поняла, что из этой позиции смотрящему удобно наблюдать за правой рукой под шарфиком и любое неловкое движение ткани непременно будет замечено. Она незаметно под рюкзаком взяла проводок с кнопками в левую руку и продолжила работу. Кэти нравилось тренировать для баланса противоположное полушарие мозга, и левую руку в скорости нажатия. Работать становилось все сложнее. Она нервничала, ладошки потели. Впереди – целый месяц турниров, но уже сейчас она находилась под пристальной атакой охраны, и не понимала как продержаться до конца текущих соревнований. С другой стороны, она получила шикарную закалку для психики и отработку новой техники без длинных рукавов.
В один из дней она зашла в кафе на территории турнира и обнаружила удобную «шпионскую» позицию. Села за стол и начала трансляцию сигналов. После игры она похвасталась трейдеру, что нашла отличный наблюдательный пункт из кафе. Но как оказалось, смотрители за порядком в курсе таких скрытных позиций и выгоняют из этого кафе в два счета. Кэти просто повезло. Ее спас неожиданный собеседник, подсевший за столик. Симпатичный паренёк завел беседу, и со стороны создавалось впечатление будто они друзья. Ей было сложно удерживать внимание на англоязычной беседе и на передаче безошибочных сигналов, но она справилась. «Ошибок нет», – подтвердил удаленный напарник.
На полуфинальной игре Кэти сидела на самом верхнем ряду центрального стадиона. И вдруг ее взгляд будто снова направили в нужную сторону; справа внизу она заметила очередной бинокль в руках полного мужчины. В этот момент ей казалось, что поворотом ее головы и глаз кто-то управляет с помощью джойстика. Хозяином бинокля оказался главный смотритель за такими «хулиганами», как она. Это был Пол, и этот момент стал первым заочным знакомством с ней.
«Видимо, доложили», – промелькнула мысль.
В таких случаях она всегда брала паузу у напарника, чтобы поаплодировать красивым розыгрышам и показать биноклям свои руки, которые «нічого не крали».
«Ну что ж, господин Пол, приятно познакомиться… Теперь и вы со мной знакомы», – подумала она с огорчением.
Как только игра закончилась, ей сообщили: «Здесь закончили, тут сильный конкурент, перелетаем в Монреаль, начнём с понедельника».
Кэти выдохнула с облегчением, потому что хотела в Монреале встретиться с подругой и ее семьей. А раз она здесь не поймана, значит песенка все ещё не спета, и она радостно купила билет на утренний рейс.
***
После разговора с боссом она узнала, что ее профессия называется кортсайдинг, и, если бы ей делали запись в трудовой книжке, то позиция звучала бы как кортсайдер. И, как всегда, Гугл был в помощь для толкования новых слов, ведь главное – правильно задавать ему вопросы.
Она была мастером находки нужной информации в интернете и буквально сразу наткнулась на статью про кортсайдинг под названием «Обед с проигравшими». Журналист из Вашингтона, пишущий для всемирно известной газеты New York Times, взял интервью у бывших кортсайдеров эстонцев Пита и Райнера и австралийца Брэда.
Выдержки из статьи:
«Первые кортсайдеры сидели на трибунах прямо с ноутбуками и делали ставки по ходу матча. Потом подобную практику запретили, и им пришлось перейти на более замаскированный метод передачи информации по телефону. Телефон можно прятать под коленом, в кармане, под одеждой. А еще можно спрятать микрофон и шептать в него результаты каждого розыгрыша.
От кортсайдера требуются отличная концентрация и выносливость. Любовь к теннису практически обязательна, иначе от многочасовых просмотров множества проходных матчей можно сойти с ума. Кортсайдер также должен пристально следить за состоянием игроков. Если кто-то из них захромает или попросит помощи врача, необходимо как можно быстрее передать эту информацию – она может повлиять на коэффициент намного сильнее, чем разыгранное очко.
Эстонец Пит рассказывает, как на турнире в Париже в 2011 году не заметил, что Марди Фиш получил травму лодыжки. «Я проглядел выход врача, – жалуется эстонец, – помощь оказывали не рядом с кортом, а где-то сбоку». Команда ставочников, на которую работал Пит, потеряла на этом матче $15,000. В том же году австралиец Брэд Хатчинс на турнире в Майами во время смены сторон отвлёкся на бутерброд со свининой и не заметил, что фаворит матча Энди Роддик попросил медицинский тайм-аут. Пока кортсайдер поглощал свой обед, крупные игроки начали ставить на соперника Роддика Пабло Куэваса. Игра возобновилась, Роддик проиграл, и в итоге бутерброд Хатчинса стоил его команде более $32,000.
Права на использование данных впервые догадались продать в 2011 году и сразу получили за них кучу денег.
Неприязнь теннисных организаторов к кортсайдерам можно сравнить с неприязнью владельцев казино к людям, считающим карты в блэкджеке – пусть в этом нет ничего противозаконного, но их жизнь должна стать невыносимой. На теннисных билетах мелким шрифтом указывается, что организатор вправе выставить за несанкционированный сбор данных. Устоит ли этот аргумент в суде, другой вопрос.
Выявлением кортсайдеров занимается служба TIU – Tennis Integrity Unit. Их основная работа – борьба с коррупцией и договорными матчами, хотя ни один кортсайдер ни разу не обвинялся в попытках повлиять на исход матча или других преступлениях, связанных с коррупцией. Но кортсайдеры угрожали монополии статистических данных и должны были за это поплатиться. С начала сезона 2012 года на них началась настоящая охота. А в 2014-м исполнительный директор WPT Стейси Алластер уже говорила о кортсайдинге в прошедшем времени: «Это больше не проблема». Теннисные власти стараются держать всё под своим контролем. Билл Бабкок, директор комитета Большого Шлема, интервью New York Times, 2014 год: «Не согласен с тем, что у кортсайдеров есть право использовать эти данные. Права на счёт принадлежат турниру».
Такова официальная позиция теннисных властей. Позиция, у которой нет никаких шансов устоять в суде. Во многих странах мира суды, разбиравшие похожие дела, приходили к заключению, что статистика, которую генерирует спортивное событие, не может считаться интеллектуальной собственностью. С этим вполне согласны даже компании, которые покупают права на использование статистических данных, такие, как Sportradar. В конце концов, это просто логично:
– Я что, не могу послать дедушке сообщение, что Надаль повёл 2-1?! – возмущается Райнер. – Как такое вообще возможно?
По словам Пита, зарабатывать кортсайдингом становится всё труднее. Прошлый год принёс ему в районе $20,000-$30,000. «Когда нас выставляют с турнира на первом матче, мы не получаем ничего и уходим в минус из-за расходов», – добавляет Пиириметс.
Кто вычисляет кортсайдеров? Основную нагрузку несёт небольшая группа людей, работающих по контракту с организаторами турниров. Обнаружив нарушителя, они указывают на него охране. Охранники не путешествуют вместе с туром. Другими охотниками обычно выступают члены семьи судей на вышке. Оплата приличная – $1,500 в неделю. Работа не слишком сложная. Никого не поймали? Ничего страшного. Иногда охотники ошибаются и выгоняют с турнира честных журналистов с ноутбуками или болельщиков, не расстающихся с айпадом. Процент таких ошибок неизвестен.
Сложности для кортсайдинга приносят и судьи на вышке. Раньше они обновляли данные в довольно расслабленном режиме, но организаторы оказывают на них сильное давление, требуя как можно быстрее и точнее обновлять счёт.
Также известно, что некоторые судьи турниров низших уровней фактически сами стали кортсайдерами за взятки от букмекерских синдикатов. Четверо судей умышленно затягивали обновление счёта, давая ставочникам, присутствовавшим на матче, от 30 секунд до минуты преимущества. В некоторых случаях судьи сначала отправляли результаты розыгрышей третьей стороне и только потом обновляли счёт официально.
Многие игроки и сотрудники тура высказывают мнение, что букмекеры убивают теннис. Их огорчает и лицемерие теннисных властей – турниры и национальные федерации охотно берут букмекеров в спонсоры, а вот игрокам это строго запрещено. Но есть и другие точки зрения. Даже такая: ставки – естественное продолжение любого спортивного события, а порой и причина их существования вообще. Кому нужны турниры низших категорий, кроме тех, кто делает на них ставки? А их участники – всего лишь разновидность игральных костей на столе для крэпса».
Монреаль. Канада
Это был третий визит Кэти в Монреаль. Ей нравилась канадская атмосфера спокойствия и размеренности бытия. Ее встретили друзья и она душевно провела с ними время. Но она не могла поделиться с ними своей тайной миссией и, чтобы не приносить дискомфорт, переселилась поближе к мероприятию.
В Монреале проводился Rogers Cup из серии мужского ATP Masters 1000. Кэти приехала сюда на целую неделю и успела проработать почти три полных спокойных дня, если бы ни Пол со своим биноклем под конец третьего. Он появился на игре грека Стефана Циципаса и уставился на свою жертву снизу вверх в свой двуглазый инструмент. Он изучал ее. У него был колоссальный опыт, и для него не составляло труда раскусить любого, но Кэти была крепким орешком. У нее все было под контролем: ее дамский рюкзачок на коленках и шарфик на кистях закрывали обзор биноклю и ни один мускул не дрогнул на ее невинном личике. Но самой сильной стороной было предвиденье появления Пола буквально сразу. Она тут же взяла паузу, чтобы хлопать в ладоши каждому розыгрышу.
«Да уж, – подумала она. – Дела плохи. И тут они уже меня обнаружили».
– Здесь Пол, он уже обнаружил меня. Может, завтра переехать на женский турнир в Торонто? – спросила она трейдера.
– Хорошо, тогда завтра в Торонто к двум часам, – отписался он и добавил: – Но в Цинцинатти убежать от Пола будет некуда…
Она вызвала такси и в дороге купила билет на ранний поезд. Ей нужно было успеть к обеду на работу.
Торонто. Канада
Красочные каменно-зеркальные джунгли Торонто в солнечную летнюю погоду создавали замечательное настроение. Но изюминкой города для Кэти стал известный на весь мир Зал хоккейной славы с его знаменитым Кубком Стэнли. В детстве она заводила будильник на три часа ночи и смотрела хоккейные баталии НХЛ в борьбе за этот Кубок.
Женский турнир в Торонто оказался самым спокойным для ее уже расшатанных нервишек. На одной игре засекла мужчину с биноклем, изредка просматривающего трибуны, но в целом ничего серьёзного.
На матче молодой и перспективной полячки с именитой японкой Наоми Осака она беседовала с соседями – канадскими поляками. Ее мозг был настолько натренирован, что болтовня с посторонними не сказывалась на концентрации и результативности. Но она всегда оставалась на стреме. Неожиданно к Кэти подсаживается какая-то девушка с микрофоном и радостно сообщает:
– У нас для вас отличная новость, ваше место только что выиграло…, – но Кэти не расслышала что именно выиграло ее место, и девушка продолжала: – В перерыве к вам подойдет оператор с камерой, – она указала на него рукой, – и он будет снимать ваш счастливый фейс, который покажут на большом экране, а вам нужно махать и улыбаться.
«Эта подстава не для меня», – выдал мгновенное решение мозг и Кэти смущенно ответила:
– Извините, я не хочу в этом участвовать.
Девушка долго не понимала почему «нет», затем сделала кивок в сторону оператора, предупредив, что победитель отказался, и она обратилась к парню в другом ряду. Последний был весьма счастлив попозировать на камеру, купаясь в лучах славы на большом экране. Ему подарили косметичку «Кэти»; в ней была флешка, гигиеническая помада и ещё какая-то мелочь. В придачу его наградили купонами, которые участвовали в розыгрышах, наверное, чего-то более стоящего, чем содержимое косметички.
***
Чтобы объективно оценить жизнь Кэти, нужно было окунуться в ее ритм. Безусловно путешествовать в таком стрессовом темпе не просто. В бесконечных переездах она уставала от чужих комнат, квартир, домов, отелей. Тем не менее она с теплотой в душе вспоминала все города и переезды с небольшим чемоданчиком на колёсах. Она ощущала, как невидимая сила вела ее через все трудности одиночного плавания. Самолеты, поезда, автобусы, такси. Она наматывала тысячи километров. И ее внутренней природе нравилось преодолевать препятствия, страхи и в целом себя, ей нравился вкус победы над собой. Именно преодоления сложностей, как она считала, формировали человека как личность и его внутренний стержень.
После Торонто ее ждал американский Цинцинатти и… новые непредсказуемые события.
То ли Канада ее не «отпускала», то ли Штаты не «принимали», но в аэропорту Торонто на стойке регистрации ей задали несколько стандартных вопросов и, когда все было готово, попросили предоставить кредитную карту, с которой она купила билет. Она ответила, что карту забыла дома, но есть фотография с двух сторон. Мальчик на чекине позвал дамочку-супервайзера, которая категорически, к невероятному удивлению, отказалась давать ей посадочный талон. Она сказала, что сейчас очень распространены мошеннические покупки авиабилетов с чужих карт, и она дорожит своим местом в компании. Имя Кэти на кредитной карте не убедило ее и предложение показать живьём карту в онлайн режиме тоже. Дамочка всем своим видом демонстрировала свое безразличие к проблеме и полное нежелание в ней участвовать. Было очевидно: просить, умолять, плакать, скандалить – не имело смысла. Ей стало просто интересно чем закончится этот день. Она выдохнула и расслабилась.
Прислонившись к стене и уткнувшись в телефон, Кэти за несколько минут отменила старый билет, за который получила полную компенсацию уже через несколько дней, забронировала новый рейс на следующий день, перебронировала отель на день позже. Истратив на все про все минут десять, направилась к поезду обратно в центр города. В Торонто она остановилась у русскоязычной иммигрантки, комнату у которой забронировала еще в аэропорту, и душевно провела внеплановый вечер в русскоговорящей среде.
Цинцинатти. Огайо
Утром чекин прошла с былой легкостью, но на этот раз сложности возникли при прохождении границы США в канадском Торонто. Офицером была явно недовольная женщина, которая искала к чему придраться. Кэти показалось, что та скорее недовольна своей жизнью и сидением на одном месте годами, завидуя передвижениям туристов. Даму насторожило то, что Кэти была в Штатах всего неделю назад и теперь она возвращается обратно на целых полтора месяца. И несмотря на наличие обратного билета офицер интересовалась работой, заработками, суммой наличных денег и как можно так много путешествовать и при этом не работать. Эти вопросы крутились по кругу несколько раз, и это напрягало. Наконец, офицер недовольно шлепнула штамп в паспорт, и можно было с облегчением выдохнуть.
О существовании города Цинцинатти Кэти знала ещё с подросткового возраста, когда смотрела по телевизору все теннисные турниры категории Мастерс, Премьер и Большого шлема. Но то, что ее занесёт сюда, такого она себе представить не могла. Ей казалось, что этот город находится, как говорят американцы, «in the middle of nowhere», что дословно переводится «посередине ничего» или, более литературно, «непонятно где» или «черт знает где». Несколько раз она смотрела на карту, чтобы запомнить куда-таки она летит. И когда она говорила своим друзьям или родственникам, что летит в Цинцинатти, то тут же получала встречный вопрос: «Куда, куда? А где это?» Она посылала всех в Гугл, так как ей было сложно объяснить, если не представляешь месторасположение штата Огайо или хотя бы его соседей – штатов Кентукки, Индианы или Западной Вирджинии.
Сам турнир проходил в часе езды от Цинцинатти в городке Мейсон. Несмотря на довольно солидный призовой фонд и приезд ведущих игроков из топ десять, зрителей было немного. Час езды на машине от города не отпугивал только самых фанатичных теннисных болельщиков, которые ждали это мероприятие целый год.
Здесь от Пола бежать было некуда. Ее зоркий глаз обнаружил объект с биноклем ещё до того, как тот успел занять «наблюдательный пункт» в поисках своей жертвы. Но заняв позицию, шеф тайной охраны в свою очередь обнаружил Кэти в толпе зрителей на трибуне почти сразу как будто к ней был пришит маячок. Но в этот раз Пол был не один. Он ходил в паре с высоким, худым, слегка сутулым, немного неуклюжим молодым пареньком в хорошо заметной белой футболке. Было очевидно, что новичок совершенно «зелёный», а Пол обучает его как прятаться за трубой, бетонным столбом, забором, деревом и незаметно высовываться из-за них только биноклем.
Пол был профессионалом своего дела, и она уважала своего достойного оппонента. Но вся эта история жутко изматывала ее; бинокли уже начали ей сниться. Чтобы успокоиться, она подбадривала себя тем, что при всех минусах она была самым известным зрителем на трибуне (как минимум для смотрителей), и это интереснее, чем играть роль рядового болельщика.
Она проработала до полуфиналов, с которых ее вытеснила конкурирующая фирма. Впереди ее ждал Нью-Йорк, и внутренне она знала, US Open будет ее финальным турниром. И первым же рейсом «птичка» перелетела в «Большое яблоко».
US Open. Нью-Йорк.
До начала Большого шлема Кэти провела целую неделю в свободном полете у приятелей в Бруклине. Она нежилась на пляже под мягким августовским солнцем, восстанавливая психику перед завершающим баттлом.
Нью-Йорк для Кэти – это неиссякаемая тема. Уже и не сосчитать сколько раз бывала она здесь. Она знала его летним с невыносимой жарой и зимним с пробирающим до костей холодом, расцветающим весной и дождливо-мрачным осенью, дневным и ночным, рождественским и новогодним. Она обожала гулять по Бруклинскому мосту, шататься по улицам и магазинам Манхэттена, любила, запрокинув голову, пытаться разглядеть крыши небоскребов, наблюдать в Центральном парке за отдыхающими и спортсменами, лебедями и белками, разглядывать кареты и лошадей. А чего стоят экспонаты Американского музея естественной истории с его гигантским скелетами вымерших животных или художественный музей Метрополитен, музеи современных искусств МоМА или Соломона Гугенхайма, Метрополитен Опера или Линкольн центр?! Ах, как же она любила напитаться джазом или блюзом в знаменитых барах Гринвич-Виллидж. В каждый приезд она отправлялась отведать любимый тортик «Грин ти» в The Plaza Food Hall на 59-й улице. Это лишь малая толика того, что привлекало ее в городе, который никогда не спит.
Завершающий турнир года серии Большого шлема US Open начался в конце августа. Кэти освоилась быстро. Ее сканер «опасных» субъектов работал на полную катушку, и она чувствовала себя довольно спокойно. Каждое появление опасности сопровождалось рабочей паузой для фото-видеосъемки и аплодисментов, и когда «опасность» покидала зону «обстрела», работа возобновлялась.
Тревожный звоночек прозвенел, когда она проходила вдоль перил на трибуне и боковым зрением узнала лионскую «акулу» с биноклем, которая, естественно, узнала и Кэти. Эта встреча стала началом триумфа светловолосой мадам. Отныне блондинка с напарницей ходила за ней буквально по пятам несколько дней подряд, прячась за всеми существующими преградами. У них была особая тандемная техника. Низкая бабенка с биноклем пряталась за худой высокой блондой выглядывая из-за нее своим двуглазым прибором.
Пятый день турнира начался, как обычно, с похода в уборную, где Кэти с огорчением обнаружила, что ее любимые наушники с удобными и быстрыми для нажатия кнопками перестали функционировать. И она подключила запасной вариант гарнитуры с громким и медленным нажатием.
Интуитивно она чувствовала, что обстановка накаляется. Слежка буквально сидела на хвосте, и ее рассматривали как под микроскопом. В этот день Кэти практически не работала, а больше ходила и болтала по телефону то с Лос-Анджелесом, то с Украиной. Она видела наблюдателей повсюду и не давала отмашку трейдеру на игру. После победы первой ракетки мира австралийки Эшли Барти Кэти зашла на трибуну стадиона Луиса Амстронга, чтобы сфотографировать победительницу поближе. И как только сделала желанный кадр, начала подниматься по ступенькам к выходу с трибун.
– Следуйте за мной, – грозно обратился к Кэти низенький парень в белом одеянии на выходе.
«Х-ь-ю-с-т-о-н, у н-а-с п-р-о-б-л-е-м-ы…» – промелькнула тревожная мысль и по спине пробежала крупная дрожь, но нужно было оставаться хладнокровной или хотя бы изображать спокойствие.
Ее подвели к Полу – шефу службы охраны антикоррупционной организации в теннисной сфере. Он жестом указал где встать, чтобы теннисные болельщики не мешали их разговору. Пронизывая её тяжелым взглядом, он спросил:
– Где ты живешь?
Ответ должен был прояснить ситуацию для него, чтобы понять, как действовать дальше. Он знал, что эта деятельность, в чём заподозрили Кэти, в большей степени удел «русских», и как только слышал, что задержанный из Восточной Европы, тут же менялся в лице.
– Лос-Анджелес, – нисколько не смущаясь, ответила Кэти. Тем более это было почти правдой, ведь за последний год она провела там больше пяти месяцев и уже почувствовала себя почти американкой.
Пол явно не ожидал услышать город, в котором проживал сам, однако не растерялся и уточнил вопрос, спросив откуда она родом.
– Украина, – призналась Кэти; врать было уже бессмысленно.
«Украина…», – запульсировало в голове у Пола. Это было словно кодовое слово или, скорее, руководство к действию. Он тут же подозвал парней в форме и взмахом руки дал им команду «фас», а сам отошёл в сторону наблюдать за допросом.
Ее окружили четыре «пса». Двое из них показали свои удостоверения и, улыбаясь, представились:
– Мы работаем на ФБР и расследуем международные преступления… Мы не имеем никакого отношения к теннису. Поэтому поговорим не про теннис. У вас есть при себе или на теле какие-нибудь устройства, которые вы используете для передачи счета другой стороне, которая ставит ставки в букмекерских конторах?
– Нет.
– А вы сами ставите ставки?
– Нет.
– Мне нравятся ваши очки, – весело сказал низенький симпатичный ФБРовец.
– Вы видите в них себя? – пошутила Кэти.
– Ага, – развеселился он и продолжил допрос: – Вы были в Мадриде на турнире?
– Да, – ответила Кэти и для себя подтвердила свои догадки, что засветилась именно там.
– На каких турнирах вы были ещё? – начали поочерёдно задавать вопросы люди в форме.
Обманывать не имело смысла, ведь она знала, что именно с Мадрида находилась под пристальным наблюдением представителей охраны теннисной ассоциации и ответила:
– Рим, Лион, Ролан Гаррос в Париже, Уимблдон в Лондоне, Вашингтон, Монреаль, Цинцинатти.
– С какой целью вы ездите по теннисным турнирам?
– Я блогер. Веду блогерскую деятельность на Тревел блоге, и у меня есть сайт. И кроме того, я поддерживаю на турнирах украинских теннисисток, некоторых знаю лично. Я также знакома с представителями украинской и российской медиа в теннисной тематике. Я очень общительный человек и получаю удовольствие от знакомств и общения.
– Покажите ваш блог.
Кэти достала телефон, открыла свою страницу в фейсбуке и показала видео с Roland-Garros.
– А кто оплачивает эти поездки?
– У меня состоятельная семья, мы владеем недвижимостью и получаем доходы за аренду. Тем более у меня друзья по всему миру, я часто останавливаюсь у них и экономлю на жилье. В этой поездке я гостила у друзей в Монреале, Торонто, Нью-Йорке.
– А где вы остановились в Нью-Йорке?
– Сначала у друзей в Бруклине, но поскольку дорога занимала два часа, я сняла комнату на Airbnb в получасе ходьбы отсюда.
– А долго вы планируете быть в Нью-Йорке?
– Нет, через неделю я буду вести групповой тур из Лас-Вегаса по юго-западным штатам.
– Когда улетаете?
– Еще нет билета.
– С какого дня вы на турнире?
– С понедельника.
Один из фбровцев, стоящий напротив, неожиданно произнёс:
– Я зафиксировал как вы фотографировали и параллельно разговаривали по телефону, это было в 13 часов 10 минут. Это очень подозрительно. Вы передавали счёт таким образом?
– Вы серьезно? – неподдельно удивилась Кэти.
– Да, абсолютно.
– Я разговаривала с украинским другом, не имеющим никакого отношения к теннису.
– Можно ваше удостоверение личности?
– У меня с собой нет Ай Ди.
– Как так нет? А водительские права?
– Тоже нет.
– Вы водите машину?
– Вожу, но не здесь.
Грозный ФБРовец достал серебристый чемоданчик, и, открыв его, начал что-то там печатать…
– Я не нахожу в системе вашего имени. Диктуйте по буквам.
Кэти продиктовала.
– Это вы?
– Да, – подтвердила она, глядя на свое фото в чемоданчике.
– Когда вы получили визу в Штаты?
– В 2008.
– Какая была цель получения визы?
– Туризм.
– А в системе значится, что цель визита – соревнования по горным лыжам.
– А-а-а, ну да, – вспомнила она.
У ФБРовцев больше не было вопросов и после небольшой паузы один из них произнес:
– По закону вы обязаны иметь удостоверение личности при себе всегда и его отсутствие является нарушением. Мы даём вам бумагу об этом правиле, и в следующий раз у вас должно быть Ай-Ди при себе.
Счастливый исход общения был так близок, что Кэти уже представила себя улетающей вдаль от этих событий, но дамочка из теннисной ассоциации, стоявшая рядом, чувствовала, что «непрофессионалы» сейчас упустят крупную рыбу. Неожиданно она начала пристально всматриваться в туфли Кэти на высокой танкетке.
– Может у вас в обуви спрятаны кнопки для передачи сигнала? – не унималась она. Глупее предположение сложно было придумать. Кэти посмотрела на неё, как на умалишенную и по выражению ее лица ответ был ясен без слов.
Возникшую в разговоре паузу Кэти уже расценивала, как полную и безоговорочную победу, и готова была подхватить свои вещи и больше не встревать в столь непредсказуемые аферы. Но жизнь богаче нашей изобретательной фантазии. И тут дама произнесла еще одну догадку, и земля ушла из-под ног Кэти:
– А где ваш билет?
«Нет. Только не билет», – сжалась от ужаса Кэти. И проанализировав всю «шахматную» партию за долю секунды, поняла, что проигрыш неминуем. Поток мыслей заполнил ее голову. – «Вот дура. Зачем я купила билет с сайта на имейл своего босса? В имейле ведь его фамилия, они же его знают. Я же раньше всегда покупала в кассе. Скажу, что билет выбросила в мусорник и удалила в «кошельке» телефона».
– Электронный билет удалила из «кошелька», а бумажный выбросила в мусорник, – начала мямлить Кэти.
– Если вы купили на сайте, то вам пришел билет на имейл? – не унималась «крыса».
«Вот елки, билет же пришел на имейл босса, а не на мой…».
В тот момент все адекватное и логическое мышление начало капитально сбоить. Кэти совершенно забыла, что у нее есть приложение тикетмастера с имеющимся билетом. Казалось, ей перекрыли поток нужной информации.
Ее поведение стало очень подозрительным и один из ФБРовцев обратился к представителям охраны теннисной ассоциации:
– Ребята я настоятельно рекомендую вам обыскать ее вещи.
«Ну вот и все, – подумала Кэти, – моя песенка спета».
Когда в рюкзаке был обнаружен телефон с работающей программой для передачи счёта, процесс допроса начался с начала, но уже в более грубой форме.
Следак с компьютером в серебряном чемоданчике грозно произнёс:
– У вас идеальная визовая история. И если вы сейчас будете снова врать, вы больше никогда не вернётесь в США.
– Снимайте свои очки и козырёк, чтобы мы видели ваши глаза, – грозно произнёс другой.
От волнения у Кэти настолько пересохло горло, что она едва могла говорить. Она начала кусать и облизывать губы, опуская глаза, и ничего не могла с этим поделать. Глоток воды немного привел ее в чувства. Она выдохнула и начала отвечать уже с другим настроением.
Дамочка, раскусившая ее, явно не могла поверить в свою прозорливость. Она уже видела медаль на своей груди за поимку с поличным, и бормотала себе под нос: «Билет, надо же спалилась на билете…»
– На кого вы работаете?
– Иван Плечкин.
– Вы знаете его лично?
– Нет.
– Как вы на него вышли?
– Друг дал контакт.
– Как долго вы работаете?
– Полгода.
– Вам оплачивают расходы на путешествие?
– Да.
– Какая ваша зарплата?
– Зависит от количества игр, но в среднем около 200 долларов в день.
– Как вам перечисляют зарплату?
– Вестерн Юнион.
– Покажите последние перечисления.
– У меня нет фотографий, я удаляю.
– Вам заплатили за американский тур?
– Ещё не платили.
– А сколько вы получили за Уимблдон?
– 1000 евро.
– Не густо.
– Я делаю это не для денег.
– А для чего же? – снова удивился следак. – Обычно все делают это ради них.
– Ради незабываемых впечатлений и любви к спорту, – несколько пафосно произнесла Кэти.
А еще она перечисляла значительную часть заработанных денег малообеспеченным семьям и беженцам с Донбасса, но она предпочла не афишировать это на допросе. Для нее заработанные деньги были приятным бонусом к насыщенной тревел жизни, и она считала, что есть люди, которые нуждаются в них больше, чем она.
Тем временем допрос продолжался:
– Ну вы же говорите, что ваша семья состоятельная и вы можете самостоятельно купить билет и путешествовать?
– Так не интересно! – вырвалось у Кэти.
– Вы должно быть любитель острых ощущений?!
– Видимо так! – ответила она несколько восторженно, когда они начали понимать ее натуру.
– Вам рассказывали о наличии представителей охраны теннисной ассоциации? Показывали фотографии?
– Нет.
– Параллельно с вами работают другие ребята?
– Не знаю, меня другие не интересуют.
– По-видимому, вы не понимаете о каких суммах идёт речь?
– Да, я действительно не знаю, – искренне призналась она.
– Вас, наверное, интересует, что будет дальше?
– Да, хотелось бы знать.
К Кэти подошла пожилая дама из руководства турнира и протянула бумагу для подписи. Там сообщалось, что ей запрещено посещать турнир US Open в течении двадцати лет до 30 сентября 2039 года. В противном случае – арест и штраф.
Представитель теннисной ассоциации ATP сфотографировал ее улыбающееся лицо крупным планом, чтобы поместить в базу в разделе «спортивный шпионаж» в теннисной сфере. Кэти хотелось, чтобы они запомнили ее улыбку, и она растянула ее до ушей. В душе она ликовала, что наконец теннисный этап ее жизни закончен.
ФБРовцы незаметно удалились. Пол с подчиненными направились к выходу вместе с Кэти. Она решила воспользоваться моментом и пообщаться с ним на прощанье:
– Пол, я так долго ждала этого момента и вот наконец могу познакомиться с вами лично, – весело начала она разговор.
– На каких турнирах ты побывала? – поинтересовался он.
Она перечисляла, а он загибал пальцы и искренне удивлялся.
– А как ты передавала сигнал? – так и не сообразил он.
Кэти казалось, что это было очевидно просто, но в ответе она добавила все женское кокетство и игриво произнесла:
– Пусть это останется моим личным секретом. Я всегда была очень изобретательна.
Пол улыбнулся и не настаивал, а она продолжала:
– Я держалась так долго потому, что всегда видела вашу команду, как только вы появлялись на трибунах.
– А я тебя замечал в Вашингтоне, Монреале и Цинцинатти. В Монреале ты сидела на самом верху.
– Да-да, я тоже хорошо помню откуда ты наблюдал за мной в Монреале и Вашингтоне.
Неожиданно в ее голове «пролетела» мысль о фильме «Поймай меня, если сможешь» с Леонардо Ди Каприо, и она решила предложить Полу сюжет из картины, когда пойманный фальшивомонетчик стал сотрудничать с ФБР и разоблачать подобных ему.
– Пол, может я поработаю на вас? Я тоже могу в бинокль смотреть!
Пол искренне засмеялся, явно не ожидая такого предложения:
– Мы сейчас не нанимаем на работу.
– Как нет? Я видела в Цинцинатти молодого высокого парня в белой футболке. Ты учил его прятаться за столбами и за кустами. Он же совсем «зелёный» и слишком высокий для такой работы.
Разоблачившая дамочка стояла рядом; она слушала их веселый разговор и бормотала себе под нос: «Да, все-таки она любитель острых ощущений».
Невооруженным глазом было видно, что и Пол впечатлён услышанным.
– Может возьмёте мой телефончик, на всякий случай? – обнаглела Кэти.
– У нас есть в базе твои данные, – затем слегка задумался и, доставая телефон, добавил: – Да, пожалуй, я запишу твой номер. А какие твои планы на будущее? – явно не желая расставаться, спросил Пол.
Кэти рассказала о предстоящем путешествии по юго-западным штатам через неделю и о поездке в Японию в ноябре.
Полу явно нравилось общение, и Кэти хотелось болтать с ним о многом, но было очевидно, что она выходит за рамки дозволенного. Неожиданно для себя она вдруг начала сворачивать разговор:
– Пол, было очень приятно с тобой пообщаться!
– И мне, – сказал он и протянул руку.
Кэти пожала ему руку и попросила разрешение обняться; они прильнули друг к другу, как закадычные друзья.
– Вы запомните меня надолго и будете скучать! – сказала она на прощанье, и он утвердительно кивнул. – Я буду ждать специального приглашения! Счастливо!
Кэти развернулась и легкой походкой поплыла к выходу на какой-то недосягаемой частоте! Общение с Полом окрылило ее. Ей казалось, что какой-то невидимый узелок между ними будто развязался, урок пройден, экзамен сдан. И самое главное в этой ситуации, что они расстались практически друзьями. И кто знает, может ещё произойдет их встреча…
Она шла и еще долго размышляла над произошедшим. Ей вспомнились сломавшиеся утром наушники, и она сделала вывод, что это был предупреждающий звоночек, собственно, как и события в Торонто накануне вылета в Штаты. С каждым шагом она отдалялась от теннисного комплекса; затем она обернулась и с долей огорчения, а может и облегчения, попрощалась взглядом со взорвавшимся аплодисментами стадионом «Луиса Амстронга».
Вернувшись в отель, она позвонила боссу и рассказала о произошедшем. После общения с представителями ФБР больше всего ее интересовала финансовая прибыль на турнирах подобных контор. За полугодичный период сотрудничества Кэти уже хорошо втерлась в доверие и незамедлительно поинтересовалась их заработком за сезон.
– Если двести тысяч евро чистой прибыли получается, то это очень хорошо. Все осложняется тем, что часто новички делают много ошибок, а затем их выгоняют. Поэтому бывают даже убыточные турниры, – честно признался шеф.
– А сколько зарабатывает тот суперсильный конкурент?
– Я слышал около полумиллиона евро только на одном US Open.
Глаза Кэти округлились, и она чуть не поперхнулась.
– Просто у них каждая ставка двадцать тысяч евро, – продолжил шеф, – а у нас всего триста, или тысяча, если кортсайдер ты или я. Поэтому и выигрыши у них в разы больше, да и конкурировать с ним нереально. Он слишком шустрый, ты и сама заметила.
Кэти задумалась:
– Неужели этот итальяшка обладает качествами невидимки и удерживается на турнирах незамеченный годами? Это же просто невозможно! Что-то здесь не чисто… Итальянская мафия?
– Я тоже об этом думал, но точно не знаю… А поедешь в Лондон на заключительный турнир года? – неожиданно сменил тему босс.
– Ты серьезно? Нет, я в эти игры больше не играю! Здесь уже мне все понятно!
Через два дня на кредитную карту Кэти, с которой она покупала билеты на турнир, вернулись деньги за билет на US Open.
«Может это привет от Пола…?» – подумала она с теплотой в душе.
***
Кэти уже несколько месяцев была дома, когда пришла смс-ка от бывшего шефа: «Ни за что не угадаешь, кто передает тебе привет! Твой друг Пол. Он сказал, что ты номер один среди всех его «подопечных». Хотя я это и без него знаю… Жаль, что ты вышла из игры. Пиши, если передумаешь…»
***
2020 год. Эра коронавируса. Мир перевернулся с ног на голову. Уимблдон отменили. US Open и Roland Garros прошли без зрителей. Бинокли впервые с момента появления на теннисных кортах в 2012 году больше не нужны. Пол от безделья ставил лайки Кэти на ФБ, а Кэти перечитывала книгу бывшего кортсайдера из Австралии «Гейм, сэт, кэш» об аналогичных приключениях и переживаниях в его жизни. Читая, она не верила, что на другом конце Планеты есть человек, который, как ей казалось, писал именно о ней. Охотники и кортсайдеры на время канули в Лету. Но лишь двое из кортсайдеров оставили о себе литературный след в этой закадровой истории большого тенниса.
Февраль 2022 года. Удивительно, но подобные встречи могут открывать новые возможности в будущем. Когда началась война в Украине, Пол был одним из тех, кто любезно предложил Кэти проживание в своем калифорнийском доме, желая внести свой вклад в помощь украинцам. Но война в Украине открыла для нее новые дороги и судьба вела ее в Европу, где у нее началась совершенно новая удивительная жизнь.
